Жизнь.Продолжение следует. Порок и вера
Вера, любовь, дети и дефект межпредсердной перегородки.
Сердечные дела – дела сердечные. Где начнется, куда заведет человека жизнь – одному только сердцу известно. Ну еще и второму – тому, что идет навстречу. Он с Камчатки, она из Узбекистана, а встретились и познакомились здесь, в Украине. И застучало, забилось, заколотило так сильно, что пришло в движение все вокруг. В конце концов, оказались в Броварах с пятью детьми. Когда в семье заболел Илья, один из пятерых детей, отец ребенка, не мешкал с решением. Врачи говорили, надо бы подумать: если оперировать сердце обычным способом и вручную зашивать отверстие в межпредсердной перегородке, шансы – пятьдесят на пятьдесят. Если ничего не делать, тоже хорошего мало – ребенок будет страдать. Но Виталий Скрицкий не стал думать и сомневаться. Пошел в церковь. Помолился. Побрызгал святой водой. И вот, пожалуйста: нашелся Уфонд, помог оплатить окклюдер, за сорок минут его ввели парню в сердце через кровеносную систему, закрыли им отверстие и навсегда избавили от порока. Силы, гораздо более непонятные и всемогущие, чем один обычный человек, сделали свое дело. О них мы и разговариваем с семьей Скрицких:
Людмила:
«Как мы встретились – это вообще страшная история. Запутанная. То есть страшно запутанная история. Я родилась в Узбекистане, а муж родился на Камчатке. Когда начал разваливаться Советский Союз и в Средней Азии начались беспокойствия, волнения, папа отвез нас в Украину. Многие тогда уехали. Кто в Израиль, кто в Америку – как говорится, у кого какие возможности. А у меня много родственников на Украине тогда было, так что мы поехали в Украину. Там и осели. Я окончила с отличием высшее образование и пошла работать в Министерство обороны.
На одном из клубных вечеров, тогда они так назывались, мы встретились с компанией мужчин, среди которых был Виталий».
Виталий:
«У меня отец тогда работал на Антонова, был у него друг, знакомый военный журналист. Познакомил он нас. Ну, я и говорю ему, надо погулять вместе. Собрались как-то вечером компанией, мужчины-женщины. Я сразу обратил внимание на Люду. Особо долго не раздумывал, сразу подошел, познакомился. К концу вечера взял номер телефона, а на следующий день позвонил и пригласил на прогулку. Я еще тогда рыбой занимался на Камчатке, а Людмила мне тогда, на первой встрече, рассказала, что очень любит рыбу с детства, ну я и подумал, что теперь точно - сложится. У меня на тот момент уже был первый брак, ну что-то не сложилось».
Людмила:
«Да, попалась как рыбка на крючок, - смеются Людмила и Виталий. - Я тогда, вообще, была девушкой его друга. Но он особо не робел, подошел сразу взял телефон. Ну, а на следующий день позвонил, позвал в театр. Ну и пошло дело. Спустя три месяца мы поженились. Все как-то быстро у нас произошло. Не знаю почему, но меня тогда, даже не пугало, что у Виталика уже был один брак. Видимо, там, наверху в небесной канцелярии видели наши настоящие чувства и эмоции, которые нас переполняли, и решили, что так должно быть».
Виталий:
«Да. Небесную канцелярию знаем мы хорошо. Поводила она нас по разным уголкам страны. И дала она нам пятерых детей, девочек и мальчиков. Валентина, Михаил, Кирилл, Илья и Елизавета младшая наша. С Ильей как вышло. Мы же не знали ничего до семи лет. А тут он приболел. Есть у нас больница маленькая, там педиатр знакомая наша. Она его послушала – дыши, не дыши. Что-то не то. Поехали в областную больницу. ЭКГ прошли – точно не то. Быстренько направление мне написали в Амосова. На УЗИ там я в первый раз увидел сердце, как оно кровь выкидывает и она идет дальше. А у Ильи – раз! – и обратно, из-за дырочки в перегородке. Врачи сказали, у всех она зарастает, а у него, наоборот, выросла до шести миллиметров, а потом и до семи.
И вот врачи говорят: можем сделать классическим методом. Это что такое? Резать, резать и резать. Но шансы – пятьдесят на пятьдесят. Я говорю: а можно жить без операции? Можно. Но будет мучиться. Тогда один молодой кардиохирург говорит, что можно все исправить с помощью окклюдера, но, чтобы его купить, надо очень много денег.
Ну что делать? Мы всегда на жизнь смотрим с оптимизмом, вон, нас сколько, и все счастливы. Вся семья у нас верующая, всегда обращаемся к Богу за помощью. Ну а как иначе? Вот и в этот раз, помолились мы Богу, выпели святой воды и поехали домой. И тут нам посоветовали обратиться в Уфонд, может, помогут. Мы обратились. И вдруг звонят, говорят: ложитесь на операцию, оплатили вам окклюдер. Мы быстро сделали анализы-монализы, легли, и пожалуйста: сделали в 10 утра операцию, а на следующий день он уже по коридору ходит».
Людмила:
«Мы, конечно, что и говорить, оптимисты. К нам, кстати, приезжал журналист из Уфонда по-моему, когда начиналась эта история с Ильей. Снимал нас, а потом вдруг говорит: слушайте, а Вы можете сделать грустное лицо? Я говорю: нет. Не можем. Мы не можем. Такое у нас сердце, такая у нас семья. Такая вот жизнь».
Автор Роман Беценко
Фото Анна Загорская
Читайте также: Жизнь.Продолжение следует. Победить тишину
Сердечные дела – дела сердечные. Где начнется, куда заведет человека жизнь – одному только сердцу известно. Ну еще и второму – тому, что идет навстречу. Он с Камчатки, она из Узбекистана, а встретились и познакомились здесь, в Украине. И застучало, забилось, заколотило так сильно, что пришло в движение все вокруг. В конце концов, оказались в Броварах с пятью детьми. Когда в семье заболел Илья, один из пятерых детей, отец ребенка, не мешкал с решением. Врачи говорили, надо бы подумать: если оперировать сердце обычным способом и вручную зашивать отверстие в межпредсердной перегородке, шансы – пятьдесят на пятьдесят. Если ничего не делать, тоже хорошего мало – ребенок будет страдать. Но Виталий Скрицкий не стал думать и сомневаться. Пошел в церковь. Помолился. Побрызгал святой водой. И вот, пожалуйста: нашелся Уфонд, помог оплатить окклюдер, за сорок минут его ввели парню в сердце через кровеносную систему, закрыли им отверстие и навсегда избавили от порока. Силы, гораздо более непонятные и всемогущие, чем один обычный человек, сделали свое дело. О них мы и разговариваем с семьей Скрицких:
Людмила:
«Как мы встретились – это вообще страшная история. Запутанная. То есть страшно запутанная история. Я родилась в Узбекистане, а муж родился на Камчатке. Когда начал разваливаться Советский Союз и в Средней Азии начались беспокойствия, волнения, папа отвез нас в Украину. Многие тогда уехали. Кто в Израиль, кто в Америку – как говорится, у кого какие возможности. А у меня много родственников на Украине тогда было, так что мы поехали в Украину. Там и осели. Я окончила с отличием высшее образование и пошла работать в Министерство обороны.
На одном из клубных вечеров, тогда они так назывались, мы встретились с компанией мужчин, среди которых был Виталий».
Виталий:
«У меня отец тогда работал на Антонова, был у него друг, знакомый военный журналист. Познакомил он нас. Ну, я и говорю ему, надо погулять вместе. Собрались как-то вечером компанией, мужчины-женщины. Я сразу обратил внимание на Люду. Особо долго не раздумывал, сразу подошел, познакомился. К концу вечера взял номер телефона, а на следующий день позвонил и пригласил на прогулку. Я еще тогда рыбой занимался на Камчатке, а Людмила мне тогда, на первой встрече, рассказала, что очень любит рыбу с детства, ну я и подумал, что теперь точно - сложится. У меня на тот момент уже был первый брак, ну что-то не сложилось».
Людмила: «Да, попалась как рыбка на крючок, - смеются Людмила и Виталий. - Я тогда, вообще, была девушкой его друга. Но он особо не робел, подошел сразу взял телефон. Ну, а на следующий день позвонил, позвал в театр. Ну и пошло дело. Спустя три месяца мы поженились. Все как-то быстро у нас произошло. Не знаю почему, но меня тогда, даже не пугало, что у Виталика уже был один брак. Видимо, там, наверху в небесной канцелярии видели наши настоящие чувства и эмоции, которые нас переполняли, и решили, что так должно быть».
Виталий:
«Да. Небесную канцелярию знаем мы хорошо. Поводила она нас по разным уголкам страны. И дала она нам пятерых детей, девочек и мальчиков. Валентина, Михаил, Кирилл, Илья и Елизавета младшая наша. С Ильей как вышло. Мы же не знали ничего до семи лет. А тут он приболел. Есть у нас больница маленькая, там педиатр знакомая наша. Она его послушала – дыши, не дыши. Что-то не то. Поехали в областную больницу. ЭКГ прошли – точно не то. Быстренько направление мне написали в Амосова. На УЗИ там я в первый раз увидел сердце, как оно кровь выкидывает и она идет дальше. А у Ильи – раз! – и обратно, из-за дырочки в перегородке. Врачи сказали, у всех она зарастает, а у него, наоборот, выросла до шести миллиметров, а потом и до семи.
И вот врачи говорят: можем сделать классическим методом. Это что такое? Резать, резать и резать. Но шансы – пятьдесят на пятьдесят. Я говорю: а можно жить без операции? Можно. Но будет мучиться. Тогда один молодой кардиохирург говорит, что можно все исправить с помощью окклюдера, но, чтобы его купить, надо очень много денег.
Ну что делать? Мы всегда на жизнь смотрим с оптимизмом, вон, нас сколько, и все счастливы. Вся семья у нас верующая, всегда обращаемся к Богу за помощью. Ну а как иначе? Вот и в этот раз, помолились мы Богу, выпели святой воды и поехали домой. И тут нам посоветовали обратиться в Уфонд, может, помогут. Мы обратились. И вдруг звонят, говорят: ложитесь на операцию, оплатили вам окклюдер. Мы быстро сделали анализы-монализы, легли, и пожалуйста: сделали в 10 утра операцию, а на следующий день он уже по коридору ходит».
Людмила: «Мы, конечно, что и говорить, оптимисты. К нам, кстати, приезжал журналист из Уфонда по-моему, когда начиналась эта история с Ильей. Снимал нас, а потом вдруг говорит: слушайте, а Вы можете сделать грустное лицо? Я говорю: нет. Не можем. Мы не можем. Такое у нас сердце, такая у нас семья. Такая вот жизнь».
Автор Роман Беценко
Фото Анна Загорская
Читайте также: Жизнь.Продолжение следует. Победить тишину